| 536
Пояснения к Методике постановки нокаутирующего удара |
Tweet | Посетителей: | 55130 |
Зав. кафедрой физического воспитания и спорта московского государственного горного университета, профессор, кандидат педагогических наук, заслуженный тренер России по боксу Зуфер Мустафович Хусяйнов о силе удара и турнире "Гранд панчер".
Статья "Методика постановки нокаутирующего удара"
− Расскажите, пожалуйста, как Вы пришли в бокс?
− Был у меня дядя, который пришел из армии. Когда я после второго класса приехал в деревню, где он жил, он как бывший армеец рассказывал мне, что занимался в армии боксом, причем, только в армии начал им заниматься. Он показывал мне стойку, я изображал, он меня поправлял и говорил: «Попробуй, ударь так, попробуй, ударь вот так». Он мне подсказывал, находил ошибки, исправлял их. И, в общем, он меня начал обучать элементам бокса.
Я загорелся боксом и начал искать, где бы мне им заниматься. Но с детьми такого возраста, к сожалению, занятия боксом не проводились. Когда я уже учился 7 классе, я узнал, что в «СКА-МВО» открылась секция бокса. Это наш спортивный клуб Московского военного округа в парке Лефортово в Москве. Я записался в эту секцию. Там преподавал бокс один из великих боксеров того времени Шашков Александр Владимирович. Когда он уходил, он оставил нас молодому тренеру Виноградову Анатолию Николаевичу, и Анатолий Николаевич стал моим первым тренером. Он меня научил боксу, и я у него выиграл первые 10 боев.
Долгое время я шел без поражений, и вдруг у меня первое поражение. Конечно, я немножко расстроился, но в юношестве поражения быстро забываются, я забыл о нем и снова дошел до 20 боев с одним поражением. Я выиграл первенство Москвы сначала по младшим юношам, потом по старшим. Когда попал в сборную Москвы, ездил на спартакиаду школьников. Поступил в Институт физкультуры, окончил его и стал тренером по боксу.
Своим первым тренером я считаю Анатолия Николаевича Виноградова. Он меня научил боксу, вывел в жизнь как спортсмена и как тренера. Это преданный боксу человек, очень обаятельный, знающий, читающий и думающий. Путевку в жизнь и в бокс дал мне, несомненно, он. Из-за него я стал тренером. Вот так я пришел в бокс.
− А где и кого Вы тренировали? Это были какие-то команды, секции?
− Я начал тренировать команду Московского энергетического института в 1977 году. Сначала у меня были, ну, сами понимаете, слабенькие результаты. Мы много проигрывали, поскольку боксеры были «нулевые». Но потихонечку некоторые ребята начали выигрывать чемпионаты ВУЗов. Тогда в 11 весовых категориях у меня иногда было 1-2 чемпиона, а иногда и 3.
В МЭИ я один был тренером по боксу, и мне было непросто. У меня было 30 спортсменов-перворазрядников и около 50-ти спортсменов, имевших 2-3 разряд, плюс 10 новичков. Вот такая большая команда была на одного тренера. Было тяжело, но я старался, и мы стали финалистами чемпионата ВУЗов города Москвы, в команде мы стали вторыми. Тогда первое место завоевала команда МВТУ имени Баумана, а Институт физкультуры стал третьим. В Институте физкультуры тогда работало 7 преподавателей по боксу, представляете, и один тренер смог их обойти.
Это было для меня, конечно, большим успехом. Нас премировали тогда поездкой в Чехословакию. Вся наша команда, которая на чемпионате ВУЗов заняла второе место, поехала в Чехословакию, в прекрасный город Прагу. Ребята приехали такие одухотворенные и решили: «Мы должны в следующем году выиграть». Но в следующем году Институт физкультуры оказался сильнее нас, потому что они набрали хороших боксеров, и они заняли первое место. Команда МВТУ заняла второе место, а мы стали третьими, но все равно были в призерах. И так, в общем, на несколько лет мы зацепились за призовое место и старались не упускать его. Вот так я и тренировал там.
Теперь я тренирую в Горном университете. Наша команда занимает первое место на чемпионатах ВУЗов города Москвы на протяжении 18 лет, она одна из сильнейших. Мы, наверное, еще года 2-3 не отдадим никому первенство, а потом посмотрим. Через год мы, наверное, объединимся с МИСиСом, и я не знаю, как дальше будет. Пока у нас потенциал еще есть. На последнем чемпионате России в финале боксировало 5 студентов Горного университета. Вы можете себе такое представить?
− Ничего себе.
− Из 5 финалистов 3 стало чемпионами России. Недавно завершился финал чемпионата Европы в Минске. В нем участвовало 2 наших студента. Никита Иванов, аспирант нашего университета, занял первое место в весе до 81 килограмма. Он был одним из лучших боксеров на этом чемпионате. Не было ни одного боя, чтобы возникли какие-либо сомнения. Очень здорово боксировал, красиво, достойно выиграл чемпионат Европы среди любителей.
Овик Оганесян, студент факультета «Горные машины и оборудование», стал полуфиналистом. Он завоевал третье место, и, я считаю, неплохо отбоксировал. Очень достойно проиграл ирландцу в хорошем бою. Ну, Вы же понимаете, что без проигрышей не бывает побед. Он должен сделать выводы, и я думаю, что в следующий раз он может стать чемпионом.
Наша команда будет представлена на Универсиаде. Из 10 весовых категорий 5 наши. В весе до 49 килограммов будет выступать наш боксер Белик Галанов, призер предыдущего чемпионата Европы. В весе до 56 килограммов выступит аспирант кафедры ТПР, чемпион мира 2007 г,, финалист чемпионата мира 2009 г., чемпион России Сергей Водопьянов.
До 60 килограммов – чемпион Европы среди студентов, серебряный призер чемпионата России Адлан Абдурашидов. В весе до 69 килограммов от нас на Универсиаду едет Андрей Замковой. Он призер последних Олимпийских игр в Лондоне, завоевал третье место. И в весе до 91 килограмма выступит чемпион Европы и России Евгений Тищенко, выпускник кафедры ТПР. Он буквально на днях защищал диплом, и защитил его на «4». Я считаю, что для боксера такого уровня, Мастера спорта международного класса, да еще знающего свое дело, это очень неплохо.
− Они все Ваши ученики?
− Да, все наши ученики едут на Универсиаду в Казань. Со 2-го июля там приезд, а с 5-го начало соревнований.
− Получается, что у Вас среди учеников есть и «международники», и Заслуженные мастера спорта.
− Да. Заслуженные мастера спорта – это Сергей Водопьянов и Андрей Замковой.
− Здорово. Я читал в интернете Вашу монографию. Достаточно часто на просторах Сети на тех или иных форумах возникают дискуссии между людьми, интересующимися единоборствами, по поводу такой вещи как постановка нокаутирующего удара. И надо сказать, что ссылки на Вашу монографию являются очень расхожим аргументом во всех этих разговорах. Особенно часто на «баррикадах» сходятся сторонники и противники тренировок с «железом», и этот вопрос, освещенный в Вашей монографии, достаточно часто обсуждается. Получается, что Вы занимались еще и наукой применительно к боксу?
− Да. После окончания Института физкультуры, ГЦОЛИФК, я попал на 3 года в Проблемную лабораторию ГЦОЛИФК, которой руководил Верхошанский. Это был специалист по скоростно-силовой подготовке.
− Да, мне знакома эта фамилия. Профессор Верхошанский, да?
− Да. Он, к сожалению, умер около года назад в Италии, царство ему небесное. В лаборатории мы занимались разработкой специальной скоростно-силовой подготовки спортсменов высокой квалификации, независимо от их специализации. Это были штангисты, легкоатлеты, конькобежцы, боксеры, велосипедисты, в общем, очень много специализаций.
Я, в частности, занимался легкоатлетами, штангистами и боксерами. Меня Верхошанский обязал обслуживать этих спортсменов на специальной установке – универсальном динамографическом стенде, где мы измеряли все показатели скорости, силы, взрывную силу. Вот эта работа в лаборатории заставила меня искать новые пути совершенствования силы удара в боксе.
Вы знаете, что есть очень много противников «железа» в спорте. Почему? Потому что «железо» уменьшает скорость удара. Это действительно так. Но люди, которые занимались «железом», они, к сожалению, не занимались наукой, они просто констатировали факт. Да, действительно, скорость уменьшается, и довольно-таки значительно.
Человек, который занимается «железом», начиная наносить удары, чувствует, что удары идут правильно, очень сильно, но скорости нет. Однако это временный эффект. Но после прекращения тренировок с железом, через некоторое время скорость наоборот возрастает, причем до уровня, который превышает ту, которая была до «подкачки». Но есть такой временный эффект неимоверной скорости, который появляется примерно через 20 дней после подкачки. Эта скорость так велика, что могут даже возникнуть определенные сложности. Дело в том, что спортсмен может не справиться с управлением мышц, которые получают возможность сокращаться так быстро! Если этой скоростью грамотно не руководить, то после 20 дней она может даже поломать технику. Поэтому на этапе вот этих 20 дней нужно обязательно заниматься техникой нанесения ударов. Иначе штанга может победить и скорость, и технику.
То есть через 20 дней перерыва после занятий железом скорость еще и возрастает, по сравнению со скоростью до работы с железом?
Именно так. Мы эти 20 дней «поймали» совершенно случайно. Я ездил со своей командой в Алушту, на юг, и у нас было 20 дней на подготовку. На юге не было никакого специального инвентаря – ни мешков, ни груш, ни настенных подушек. Были только штанга, только природа, где можно было бегать, и было море.
Утром мы занимались школой бокса. Мы вставали с восходом солнца и правильно наносили удары. Я смотрел за техникой. В обед, так как было очень жарко, мы занимались штангой. Заранее было установлено, что для увеличения силы удара нужно делать жим лежа, и мы его делали.
Во всех учебниках написано, что мышцы туловища тоже участвуют в ударе. Они скручиваются, заводят плечо бьющей руки вперед, и потом идет разгибательное движение руки. Поэтому мы выполняли повороты с грифом. Для боксеров каждого веса был определенный вес штанги вместе с грифом. Допустим, для тяжеловесов вес штанги составлял 20-30 килограммов. Для боксеров до 60 килограммов штанга с маленьким грифом весила 15 килограммов.
Мы выполняли по 4-5 серий, в каждой серии по 10-20 повторов – жим лежа, повороты с грифом, плюс разножка или с грифом, или со штангой. 70 килограммов вешали на гриф и делали полуприседания. Вот эти 3 упражнения мы выполняли по кругу. Допустим, сначала полуприсед, затем повороты с грифом, затем жим лежа.
Все это выполнялось от 10-ти до 20-ти раз в 4-5 сериях. И поскольку у нас было 20 дней, мы каждый день занимались штангой. Это было утром с 11 часов до 12-30. У нас было 5 или 6 штанг до 70-ти и свыше 70 килограммов. Я ребят делил пополам, и мы выполняли упражнения в 2 группах. У одних побольше вес, у других поменьше. После этого мы обязательно шли купаться, чтобы расслабить мышцы. Потом работали на технику, купались и шли обедать. После обеда был сон, и следующая тренировка была уже или боксерская, или игровая.
Боксерская заключалась в отработке ударов, в медленном, невысоком темпе, (после штанги высокий темп и не нужен), просто отработка техники удара. Мы отрабатывали или правый прямой, или левый боковой, или правый снизу, или левый снизу, медленно, но очень четко.
По возвращению из Алушты, мы на сборах мы были 20 дней – с 1-го по 20 сентября. На своей базе мы выполняли и более специализированные упражнения. У нас был свой боксерский зал, свои мешки, партнеры. В течение этих 20 дней у нас были такие медленные тренировки – наработка техники.
После этого мы выступали на каких-нибудь соревнованиях, например, МГС «Буревестника». Там собирались довольно-таки сильные группы боксеров, с которыми можно было провести бои, и мы проводили 4-5 боев, в зависимости от весовой категории.
Но что интересно? Я заметил, что после этой тренировки с железом и после этих 20 дней специальной подготовки, ребята начали бить. У них начинали падать соперники, и в основном падали от боковых ударов, левого и правого. Я сразу смекнул, что здесь играют роль движения туловища с грифом.
Дальше я увидел, что некоторые ребята бьют правый прямой, а левши, соответственно, левый. Это я зафиксировал у себя в памяти, тем более что я писал программу подготовки спортсменов, и у меня эта программа осталась и на следующий сезон.
В следующем сезоне мы опять же делали такую же подготовку, и опять на соревнованиях у них падали соперники. И я четко усвоил, что после 20-дневной силовой подготовки должна быть подготовка специальная, то есть работа в парах, мешки, груши и настенная подушка. После этого появляется и скорость удара, и сильный акцентированный удар, и появляются нокаутирующие удары.
Я четко нашел вот этот промежуток времени, в котором идет прирост силы удара, поскольку у нас был прибор для измерения силы удара – динамометр. Он и сейчас у меня есть. На настоящий момент это один из самых точных и самых совершенных измерительных приборов. Но что плохо – он очень жесткий, и поэтому, чтобы передать силу ударной энергии, нужно, конечно, жестко сжать руку и наносить удар по-жесткому, иначе не будет правильной передачи и правильной фиксации максимальной силы удара. На этом приборе измеряли силу удара и Мохаммед Али. У меня даже фотография есть, как Мохаммед Али бил по этому прибору.
По этому прибору били и Петр Заев, который был финалистом Олимпийских игр в Москве, и Олег Каратаев, финалист чемпионата мира, он уже умер, царство ему небесное, и многие другие. Заслуженные мастера спорта, «международники» на этом приборе измеряли силу своего удара. Обращал на себя внимание тот факт, что одни тренировки со штангой ничего не давали. Они только давали, будем так говорить, энергию и очень большое ускорение.
Я анализировал литературу, поскольку занимался в Проблемной лаборатории. Был такой спринтер Корнелюк, чемпион Европы, он проходил у нас исследование. Он был таким невысоким и с виду не слишком представительным. Очень многие спортсмены, которые бегут 100 метров, являются мощными атлетами, а он был как мальчик. Но при этом он приседал со штангой 240 кг.
Еще я поговорил со специалистами из легкой атлетики, и оказалось, что первые 50 метров штангисты выигрывают у спринтеров. Я пришел к выводу, что штанга необходима для скорости. И вот этот анализ плюс разговоры со спортсменами и консультации дали очень большой эффект – я научился совмещать работу со штангой с работой с партнерами, плюс удары по настенной подушке, плюс мешки, и вот тогда появляется удар.
Когда я это почувствовал, я начал экспериментировать. У меня тренировался мальчик, он был саксофонистом в военном оркестре, таким сыном полка. Он пришел ко мне и сказал: «Вы знаете, я маленький, и, к сожалению, меня никуда не берут. Возьмите меня в бокс, я хочу научиться боксу, а то меня все обижают. Я хожу с этой трубой, и мне только подзатыльники дают». Я взял его, и он у меня начал тренироваться.
Поскольку ставить его в пару было нельзя, я его ставил на настенную подушку. Он занимался, подкачивался и на настенной подушке отрабатывал удар. Позанимались мы с ним где-то 6-7 месяцев, и он мне говорит: «Зуфер Мустафович, мне хотелось бы выступить хотя бы на одних соревнованиях». Мы с ним приехали в один клуб, и я там сказал: «У меня есть новичок, можно его поставить с кем-то из ваших? Он весит 52 килограмма». – «Да, можно, у нас есть подходящий спортсмен».
И вот мы выходим в первый раунд, и он как дал своему сопернику, тот и упал где-то в середине раунда, и упал действительно очень сильно. В перерыве объявили, что тот парень является победителем первенства Москвы среди молодежи, кандидат в мастера спорта. Я поднял полотенце и сказал, что все кончено. Он говорит: «Почему? Я могу ему еще дать». Но я понимал, что кандидат в мастера спорта, который получил сильный удар, начнет двигаться и не даст ему себя ударить, и просто не получится хорошего боя. А я не хотел, чтобы парень получил такой первый урок. Это был первый момент в моей практике – этот мальчик. Звали его Андрей.
Дальше – больше. Ко мне пришел тренироваться мастер спорта, впоследствии он стал моим учеником. Он говорит: «Научите меня сильно бить, а то я по очкам выигрываю, а нокаутами не могу». Я ему отвечаю: «Вот как 135 килограммов пожмешь, тогда будем заниматься ударом», - а он тогда весил 85 килограммов. Вот он 132,5 пожал, и мы начали заниматься ударом. Первый бой он закончил с тремя нокдаунами, второй – с двумя, и третий бой – был нокаут. Он ударил боковым левым, первым ударом, который он поставил.
Потом у нас были соревнования в Кохтла-Ярве. В финале он боксировал с эстонцем, чемпионом Эстонии, весившим 115 килограммов, а он на тот момент весил 91.5 килограмма. Он нокаутировал соперника во 2-м раунде, попал сначала левый сбоку, а потом правый.
Дальше – больше. Мы поехали в Дмитров, подмосковный город, и там он боксировал с мастером спорта из Твери и нокаутировал его на третьей минуте третьего раунда. Тогда он выступал больным, температура у него была 37,8 градусов. Я не знал об этом, он мне только потом сказал, что выступал с температурой. Правой сбоку он так ударил, что попал ему точно в подбородок, и парень уже в нокауте. Потом он стал «международником», два раза был призером России по взрослым, международные турниры выигрывал, то есть был очень сильным боксером. О чемпионатах ВУЗов я уже не говорю, он много раз их выигрывал.
Еще у меня были два брата Седовых, обоих я научил бить боковые удары, потому что они высокие, широкоплечие. Седов Максим нокаутировал в финале чемпионата ВУЗов России челябинца, по-моему, левым сбоку, и тот упал и лежал минут 5, наверное. Такой нокаут я видел впервые
− А какой максимальный удар показали на Вашем тренажере?
− 970 килограммов.
− А как Мохаммед Али ударил?
− Ну, он же для пиара ударил, ему не нужно было бить сильно. Под 370 килограммов он ударил.
− То есть он не стал бить со всей силы.
− Не стал. Он даже не бинтовался. Одел перчатки и просто махнул, непонятно, как.
− Вы, совершенно очевидно, застали появление на территории России каратэ с его альтернативной биомеханикой и идеологией нанесения ударов. Она другая по сравнению с боксом. Вам доводилось заниматься изучением этой биомеханики ударов? Вам было интересно?
− Нет, это не было мне интересно. Я, когда увидел, что они выполняют удар от пояса рукой, понял, что здесь не может быть такой силы удара, и не может быть такой динамики. Оттуда и удар, будем так говорить, неправильно наносится, потому что многие элементы – они не сочетаются с ударом.
Вы, наверное, видели великого Брюса Ли. Он выполнял удары и так, и так, но в последних своих фильмах он стал выполнять боксерские удары. Почему? Потому что они более быстрые, более динамичные и более жесткие, потому что они сочетают и очень большой замах, и вращательные движения с одной стороны на другую. При ударе в боксе с максимальной силой, если боксер бьет правой рукой, вращение должно проходить по левой стороне – левая нога, левое плечо.
− Приходили ли к Вам каратисты, чтобы Вы научили их бить руками?
− Была такая группа от Касьянова. Возглавлял эту группу Слава, фамилию уже не помню, это было лет 15 назад. Значит, я их тренировал где-то около 3-4 месяцев, и именно в таком плане я удар и ставил. Я им давал упражнения, чтобы они технически правильно выполняли удар. Очень много они выполняли ударов с гантелями. После разминки в 40 минут они выполняли удары – и вращательные боковые, и снизу, и сбоку в очень большом количестве. Однажды этот Слава приезжает и рассказывает, что его пригласили на тренировку. Пришли еще здоровые ребята.
Он весил 65 килограммов, его поставили с 70-килограммовым. Он говорит: «Первый удар – он лежит, и я даже не удивился». Слава, к сожалению, инвалидом был. У него на левой руке было только два пальца и кусочек ладони, и он бил как бы ладонью или немножко разворачивал. И у него падали соперники, представляете? Я даже удивился. Эту свою маленькую ладонь, видимо, он сжимал максимально сильно.
Потом его поставили с 80-килограммовыми – тоже упал, с 90-килограммовыми – тоже упал.
И я понял, что даже спортсменов другого вида спорта можно научить бить. Моя книга «Тренировка нокаутирующего удара» вышла в 1995 году, и ко мне приходили и консультировались ребята из МЭИ. Они говорили: «Вы знаете, я начал тренироваться по Вашей методике, и у меня падают люди».
− Мы в прошлом году проводили турнир по силе удара «Панчер». Вы его видели?
− Я его не видел, но один из Ваших призеров, он третье место занял, приходил ко мне и неделю тренировался. Я его не тренировал, я ему только показал, как нужно правильно бить, чтобы получить сильный удар, и корректировал его. Он у меня по настенной подушке наносил удары, и я ему говорил: «Вот здесь нужно так повернуть, здесь так нужно ударить», - и так далее. И он вроде бы улучшил свой удар.
− Да, он был доволен.
− Честно говоря, ударом нужно заниматься как минимум два месяца, чтобы поставить жесткий сильный удар.
− А как Вам сама идея проведения такого соревнования?
− Я считаю, что любые соревнования, которые правильно организованы, нужны. Потому что, во-первых, там возрождается соревновательный дух, соперничество. Если в приемлемых рамках, то это нормально. Ну, и еще один момент, это то, что мужчина должен показать свое мастерство в чем-то: в скорости бега или в поднятии тяжестей или в силе удара. Это же прекрасно, когда мужчина показывает свои физические возможности.
− Если вернуться к биомеханике ударного движения, в Вашей монографии был сделан большой акцент на работу ног. То есть Вы говорите о том, что основа удара – это именно работа ног. В этом основная платформа, база сильного удара, что ли.
− Да, в моей книге написано, что удар состоит из отталкивающего разгибания ноги, работы туловища и удара руки. Если какой-то компонент выпадает – не будет удара. Если рука, допустим, выстрелила в другую сторону, то удара нет, или пошла вверх или вниз, не попала, то тоже удара нет. Поэтому удар – это согласованное движение ног, туловища и рук.
− Я запомнил, что именно вкладом ног отличались «нокаутеры» и мастера.
− Вы правильно говорите. 39% силы удара вносят ноги, 37% – туловище и 24% – рука. У мастеров спорта, у «нокаутеров» здесь такая четкая градация. Я это поймал, причем, совершенно случайно.
Я смотрю, тут удар одной рукой, образно говоря, 130 килограммов, удар с туловищем 270 килограммов, удар в полной координации 500 килограммов. И я подсчитал проценты, и у меня получилось, что у мастеров и у «нокаутеров» отличий в ударе почти нет, а вот у кандидатов в мастера спорта, перворазрядников есть отличия от мастеров, и у «нокаутеров», «темповиков» и «игровиков» тоже есть отличия.
Мастера – все-таки у них техника получше, у «нокаутеров» тоже техника удара получше, чем у «игровиков» и темповиков. Я потом с моим другом пошел дальше исследовать. Мы исследовали удары «нокаутеров», «игровиков» и «темповиков». Оказалось, что «темповики» наносят удар так, что ось вращения проходит через позвоночный столб.
− Как каратисты, да?
− Примерно так, да, но они немножко полегче. У них сила удара меньше, чем у нокаутеров, но преимущество в количестве ударов. Вы представляете, боксеры темпового плана наносят до 45 ударов за 5 секунд, это 9 ударов в секунду. Вы можете представить себе 9 ударов в секунду?
− Да, это производит впечатление.
− И тоннаж приличный был – 3,5 тонны за 5 секунд.
− Вот за эту серию?
− Да. От 3,5 тонн до 5 и выше. Поэтому я хочу честно сказать, что я был удивлен. А «нокаутеры» наносят удар правой рукой вокруг оси проходящей через левую ногу и левое плечо. И поэтому у них, соответственно, путь больше.
− Амплитуда больше получается, да.
− Да, амплитуда больше, и, соответственно, сила удара больше, но меньше ударов они наносят за 5 секунд.
− Зато вкладывают больше в каждый удар.
− Да. Вот такие интересные моменты мы нашли.
− Понятно. А насколько важным, по-Вашему, является постановка кулака на цель, вот именно обеспечение жесткости контакта с целью в нокаутирующем ударе?
− Самое важное – это передаточное звено. Если вы неправильно поставили кисть на цель, то может быть перелом кости. Там есть несколько костей – вот они как раз и ломаются, и очень много у боксеров вот таких травм, которые где-то на 3-4 месяца выбивают из строя боксеров такого высокого класса. Поэтому постановка кулака – она играет очень большую роль.
− Я показал наш турнир Дмитрию Пирогу. Он сначала, не видя турнира, скептически отнесся к тренажеру, на котором проводились соревнования. Посмотрев соревнования, он вдруг сказал: «А я вот, глядя на то, как человек бьет, как ставит кулак на цель, уже заранее предугадывал приблизительно уровень его результата, и понял, что измеритель работает корректно. По технике, по тому, как кулак пришел в цель, я уже видел, какой будет удар». То есть он тоже акцентировал внимание именно на постановке кисти.
− Ну, так Пирог уже много лет в боксе, лет 15, наверное, тренируется. Человек такого уровня, такого класса не то, что по видимости, он даже по звуку может определить силу удара. Я считаю, что тренеры тоже определят. Они запросто могут определить, сильно ударил боксер, несильно ударил, где-то неправильно вложился, где-то неправильно повернулся.
Вот у меня на настенной подушке работает парень, наносит удары, и я ему говорю: «Вот этот удар был хорошим, а этот нет». Он спрашивает: «А почему?» - «А тут кулак не дожал, потому что произошел не шлепок, а глухой удар». Это значит, что не полностью была зафиксирована кисть. Это приходит с опытом. Ну, и Пирог, наверное, то же самое почувствовал удар, когда удар такой крепкий. Вы слышите и по звуку понимаете, что удар был нанесен классически или неправильно.
− А как Вы считаете, вот использование тренажера, который дает обратную связь, когда ты бьешь и понимаешь, как ты ударил, это полезная штука для тренировочного процесса?
− Павел, любые тренажеры очень полезны для боксера, которые обучают, которые помогают ему не только совершенствовать силу удара, но еще имеют обратную связь, когда боксер может скорректировать свои движения
− Большое спасибо за интересный рассказ!
− Рад был пообщаться!
