Чернобыль. Воины мирного времени |
Tweet | Посетителей: | 25488 |
Колонка редактора > Bushido.ru - Бусидо - Путь воина - Портал боевых искусств. Чернобыль. Воины мирного времени
Главный_редактор
28-04-2011 00:00 |
|
Чернобыль. Воины мирного времени
Несколько дней назад исполнилось ровно 25 лет с момента аварии на Чернобыльской АЭС. Для моей семьи день памяти аварии на ЧАЭС - особый. Мой отец, который не раз бывал на ЧАЭС и до аварии, был ликвидатором и работал на станции в самый опасный период - 86-87 годы. Поехал он туда в числе первых, как только понадобились специалисты его квалификации для работ на строящемся саркофаге и на остальных энергоблоках станции. А потому я не могу обойти вниманием эту дату.
«Чернобыль - травянистое растение, один из видов рода полынь».
Биологический словарь
«Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.»
Апокалипсис - Откровение святого Иоанна Богослова, Гл. VIII (10,11)
Кроме того, что авария произошла на «самом свежем» четвертом энергоблоке, пущенном в эксплуатацию позже остальных – в 1983 (первый – в 1978 году), так она произошла и вопреки здравому смыслу – не при максимальных, а при минимальных режимах работы реактора.
Исходная ситуация была такова. 25 апреля была запланирована остановка 4-го блока для очередного ППР (планово-предупредительный ремонт). Обычно остановы блоков проводятся в зависимости от их ресурса раз в 2-4 года. Именно к этому событию был привязан эксперимент по испытанию режима выбега ротора турбогенератора. Говоря простым языком, эксперимент был направлен на изучение возможности использовать при остановке работы реактора инерцию турбогенератора для выработки еще какое-то время электричества для обеспечения работы главных элементов конструкции реакторов такого типа – главных циркуляционных насосов (ГЦН) и питательных насосов (ПЭН). Это очень важно, так как именно циркуляция воды обеспечивает теплоотвод. А потому сохранение работы ГЦН и ПЭН основное условие сохранения безопасности. (Отмечу, что на Фукусиме именно отсутствие электричества из-за последствий цунами и как следствие остановка насосов, привела к перегреву и взрывам. Именно по этой причине взрывы там произошли значительно позже самой аварии и землетрясения. Но там другая конструкция реактора, а потому последствия несколько иные).
Так вот. Испытания должны были проводиться 25 апреля 1986 года на мощности 700—1000 МВт (тепловых), то есть 22-31% от полной мощности (реактор 4-го энергоблока РБМК-1000 – «реактор большой мощности канальный» - вырабатывает на максимуме 1000МВт электрической или 3200 МВт тепловой мощности). А на начало испытания мощность вообще была снижена до 200 МВт тепла, что составляет 7% от максимума! И вот именно при таких условиях произошла авария.
Оказалось, что именно при таких минимальных параметрах работы ректора (малая мощность, большое выгорание, отсутствие дополнительных поглотителей в активной зоне) реактор РБМК имеет положительный быстрый мощностной коэффициент реактивности. Это значит, что возникает положительная обратная связь — рост мощности вызывает такие процессы в активной зоне, которые приводили к ещё большему росту мощности. Это происходило из-за «концевого эффекта» в реакторе РБМК, который возникал из-за неудачной конструкции стержней управления защитой (которые тормозят реакцию и регулируют вырабатываемую мощность) и впоследствии был признан ошибкой проекта. Суть эффекта заключается в том, что при определённых условиях в течение первых секунд погружения стержня в активную зону вносилась положительная реактивность вместо отрицательной, то есть реактор не тормозился, а поначалу разгонялся. Все это делало реактор нестабильным и ядерноопасным. Операторы об этом не знали, потому хотя этот эффект был обнаружен за 3 года до этого - в 1983 году во время физических пусков 1-го энергоблока Игналинской АЭС и как раз 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС, но никаких изменений конструкции или регламентов сделано не было.Дальнейшее хорошо известно. Эксперимент начался в 1:23:04, в 1:23:39 зарегистрирован сигнал аварийной защиты, а в 1:23-50 реактор уже был полностью разрушен. 45 секунд, которые во многом повернули историю.
Единого мнения о природе взрыва нет до сих пор. Одна из основных версий, что взрыв был исключительно паровым (как взорвавшаяся скороварка). По другой - взрыв имел химическую природу, то есть это был взрыв водорода, который образовался в реакторе при высокой температуре в результате пароциркониевой реакции и ряда других процессов (это именно то, что произошло на Фукусиме). Существует и версия, что взрыв имел все-таки ядерную природу, произошёл не в шахте реактора, а в пространстве реакторного зала, куда активная зона вместе с крышкой реактора была выброшена паром, вырывающимся из разорванных каналов. Но по большому счету, для нас никакой роли это не играет. Нам важнее другое – ликвидация последствий взрыва, какой бы природы он не был.
Ликвидация началась сразу. В первый момент в ней принимали участие около сорока пожарных, милиционеров и работников станции (из них 27 человек умерли от лучевой болезни в течение нескольких недель после аварии). Затем на передний фронт подключились милицейская бригада из Киева числом 300 человек, члены которой закапывали загрязнённую почву, медицинский персонал, многочисленная рабочая сила (в основном военные), которая была призвана для дезактивации и очистки зоны перед постройкой саркофага.
Всего же в самый тяжелый период в 86-87 году в ликвидации принимали участие около 240 тысяч человек, в том числе и мой отец. Всего же ликвидаторами (до 92 года) считаются около 600 тысяч человек. Но по большому счету ликвидация аварии, начавшаяся сразу после взрыва не прекращалась никогда. До сих пор специальные службы выполняют текущие осмотры и ремонты. Дело в том, что даже после остановки реактор реально не останавливается, а продолжает работать просто на очень низких параметрах. Это называется консервация. И даже взрыв не остановил жизнь уже разрушенного реактора – он до сих пор жив. (Кроме того, мало кто знает, что хотя сразу после аварии вся станция была остановлена, но уже к ноябрю 86-го были последовательно запущены 1, 2 и 3 энергоблоки, которые были остановлены только в 1996, 1991 и 2000 (!) годах соответственно. И все это время там продолжали работать люди).
Я говорю обо всем этом не отстраненно. Со многими ликвидаторами я знаком лично, поскольку в свое время я работал на всех без исключения российских атомных станциях чернобыльского типа (РБМК) - Курской, Смоленской, Ленинградской, Калининской, а также и на такой же Игналинской станции в Литве.
В Чернобыле я никогда не был, но со многими работавшими там, в том числе и на ликвидации, я много разговаривал об аварии. Меня всегда поражало, что люди говорили об этом событии и своем участии в нем без малейшего пафоса или гордости – просто как о работе, которую они были должны выполнить несмотря ни на что. Это делало этих глубоко гражданских людей сродни настоящим воинам. Ведь для воинов война – это тяжелая и страшная, но работа. И те, и другие понимают опасность, делают все, чтобы ее минимизировать, но осознанно идут на риск. О радиации, с которой они сталкиваются просто в силу своей работы постоянно, они говорят так, как мы говорим о погоде на улице – ну идет дождь и идет. Конечно, большинство из 600 тысяч ликвидаторов, работавших в опасной зоне в последующие годы, получили сравнительно небольшие дозы облучения. Для ликвидаторов они составили, в среднем, 100 милизивертов (мЗв), хотя иногда превышали 500. (Для сравнения скажу, что когда я начинал выполнять работы на АЭС, 500 мЗв было нашей допустимой годовой дозой как для работников активной зоны станции. Потом, правда, в соответствии с требованиями МАГАТЭ уменьшили до 200, а потом и до 100. Сейчас обычно доза 150 мЗв допускается для работников активной зоны на период проведения работ в ППР. Мы выбирали ее за неделю). 
Многих из них, как и моего отца, уже нет в живых. Но я помню каждого с кем сталкивала судьба. В Висагинасе – городе работников Игналинской АЭС – стоит памятник ликивдаторам Чернобыльской аварии. Выглядит он несколько экстравагантно, но в чем-то он очень правильный – люди суровы и деловиты, никакой паники или жертвенности. И на нем ВСЕГДА лежат живые цветы. 
Висагинас. Памятник ликвидаторам
А я в последнее время я часто думаю – случись такое сегодня, как повели себя бы наши современные люди? Когда нет единой цели, идеи, за которую можно отдать жизнь? Когда уже нет единой Родины - страна и ее экономика разорвана на куски и делянки, которые окучиваются теми, кто в то время, как одни отдавали за них жизнь и здоровье, успели эти делянки захватить и отгородить. Во имя чего и кого можно смертельно рисковать в нашей современной стране? Но я хочу верить, что случись, не дай Бог что-то подобное, все равно найдутся люди, которые поступят так как должно. Просто потому, что они, эти люди, так устроены. Просто потому, что есть понятие долга. Потому что если таких людей у нас уже не найдется, это будет означать только одно – России больше нет.Мой отец был в 90-ые награжден «Орденом мужества». По статусу этот орден ниже ордена «Нахимова», но выше ордена «За военные заслуги». То есть расположен между двумя военными наградами. И это правильно. Потому что для меня ликвидаторы – это на 100 процентов воины, только воины мирного времени, пример и подвиг которых говорит, что путь воина – это не военный путь. Это просто путь мужчины.
Константин "Кот" Белый, 2011 
